20 августа 1941 года на подступах к Гатчине под Ленинградом экипаж Зиновия Колобанова за полтора часа уничтожил 22 немецких танка. А его рота состоявшая из 5-ти танков КВ-1 подбила в общей сложности 43 машины врага.
Сразу после сражения на позицию Колобанова примчался командир батальона. Услышав число подбитых танков, он привез с собой группу кинооператоров, которые оказались на передовой. Они засняли дымящиеся бронемашины и есть те, кто заявляет,что видел эти кадры, их демонстрировали бойцам на передовой. Однако до сих пор отыскать эту пленку не удалось. за семьдесят с лишним лет подвиг Колобанова под Войсковицами и перешел в разряд легенд. Появилось не мало критиков, которые утверждают, что это просто не возможно. Впрочем, в истории героя всё так – одно белое пятно на другом, как на старой кинопленке.
Довоенные годы жизни
Зиновий Григорьевич Колобанов родился 25 декабря 1910 года. Родители были нижегородскими крестьянами. Отец погиб во время гражданской войны. Мать переехала с Зиновием и еще с двумя детьми в соседнее село. Повторно вышла замуж – иначе было не выжить с тремя детьми. Когда в семье начали организовывать колхоз, 19-ти летний Зиновий принимал в этом активное участие. Он был очень целеустремленным, и, окончив 8 классов средней школы, отправился в Нижний Новгород получать образование в индустриальном техникуме. Из техникума его по призыву забрали в армию. А уже после службы он поступил в Орловское танковое училище. Окончив его, отправился на службу в Ленинградский военный округ, где стал офицером. Согласно характеристике особо не выделялся.
Однако в 1939 году, когда Колобанов попал на Советско-Финский фронт, он привлек к себе внимание командования. Храбрость лейтенанта граничила с безумством. 20-я тяжелая танковая бригада, в которой Колобанов служил командиром роты, первой выехала к непреступной Линии Маннергейма. Именно рота Колобанова, вырвавшись далеко вперед, оказалась на острие удара. Тогда он впервые горел в танке. В Советско-Финскую войну Колобанов горел в танке трижды, и трижды спасал свой экипаж. Второй раз в бою у озера Вокс его рота снова вырвалась вперед и опять пришлось выпрыгивать из горящей машины. Третий раз горели при Эдии на Выборг. В тот период почти не была изучена система финских минных полей. По информации журналиста Ленинградской правды Игоря Лисочкина следует, что в те дни за героизм Колобанов был представлен к званию Героя Советского Союза. Однако награду не получил якобы из-за того, что по случайности попал на фото опубликованное в финских газетах. После подписания мирного договора с нашей страной солдаты армии противника устроили братание с русскими солдатами. Фото было сделано в тот момент, когда русские и финские офицеры общались друг с другом, и по сути никакого братания там и не было. В личном деле Колобанова есть запись лишь о награждении его орденом Красного Знамени и ни какого упоминания о Звезде Героя. При этом Колобанов был ещё и понижен в звании и даже отправлен в запас. В строй вернулся только с началом Великой отечественной войны и сразу попал под Ленинград, где 20 августа 1941 года под Гатчиной встретил колонну немецких танков.
Всего за три недели до начала великой отечественной войны Зиновий Колобанов с женой стали молодыми родителями, на свет появился их первенец сын Гена. Отправляя жену с ребенком в эвакуацию чтобы самому убыть к месту назначения Зиновий верил, что скоро они увидятся. Однако о судьбе своей семьи он ничего не знал до самой победы. Зиновий Колобанов получил назначение на Северный фронт. В тот момент ситуация складывалась катастрофическая. Красная Армия истекая кровью, отступала по всем фронтам. Немецкая группа армий “Север” – 300 тысяч солдат, 1000 орудий и самолетов неудержимо шла вперед. Половина 4-й танковой группы должна была одним махом снести нашу оборону и к осени взять Ленинград. Казалось их не остановить.
Зиновий Колобанов стал командиром роты тяжелых танков КВ-1 первого танкового полка 1-й танковой дивизии. Со своими подчиненными он познакомился на Кировском заводе. В связи с призывом на службу в армию, квалифицированных рабочих на заводе не хватало, поэтому сами экипажи участвовали в сборе своего танка, так как знали конструкцию танка и умели держать в руках инструмент. Завод был в этом заинтересован, так как это самым положительным образом сказывалось на качестве сборки. Формирование подразделения проходило там же.
В роте Колобанова было 5 тяжелых танков КВ-1. Первый бой они приняли под Кингисеппом и с этого момента постоянно отступали. На подступах к Гатчине Колобанова неожиданно вызвал командующий первой краснознаменной танковой дивизии герой Советского Союза Баранов. Приказ комдива звучал коротко, но ёмко: “К Гатчине ведут три дороги. Перекрой их все, и стой на смерть”. Гатчина тогда была ключевым пунктом обороны Ленинграда.
Рота Колобанова должна была прикрыть отступление курсантов и преподавателей Ново-Петергофского военного училища, которые почти 2 недели сдерживали фашистов. И, главное, танки Колобанова должны были выиграть хоть не много времени для эвакуации Гатчины. Но танков было всего пять. Как перекрыть ими сразу 3 дороги? Тогда Колобанов отправляет два танка на одну дорогу, еще два танка на вторую дорогу, а сам на одном танке занимает позицию на той дороге, где пойдут основные силы немцев. Не самоубийство ли?
Ширина обороны роты Колобанова была огромной – около 10 километров. Колобанов не просто отправил танки на позиции, а лично выбрал места для засад – там, где немцы не могли развернуться в боевой порядок. К примеру, танк младшего лейтенанта Евдокименко на Лужской дороге стоял недалеко от противотанковых надолбов. Чтобы пройти между ними, немцы вынуждены были выстраиваться в колонну. Рядом с позицией лейтенанта Ласточкина дорога была зажата лесами и возможности для маневра у немецких машин тоже не оставалось. Свой же танк Зиновий поставил там, где слева и справа от дороги были заливные поля, непроходимые для танков. Колобанов и наводчик Усов заранее наметили два ориентира. Первый – это сдвоенные березы в конце перекрестка, второй – сам перекресток. Во всей этой истории виден интеллект, выдумка, изобретательство командира.
В первые недели войны тактика засад оказалась наиболее эффективной. Отступая, Красная Армия растеряла преимущество в технике, которое было у неё до начала войны. Танков не хватало в первую очередь. Приходилось уклоняться от прямого столкновения и брать хитростью. Именно так и решил поступить старший лейтенант Колобанов. Он выбрал небольшую высоту. Дорога в этом месте шла под небольшим углом. Никаких естественных укрытий не было. Ночью подошло охранение – рота солдат. Танк без пехоты защищен плохо, но отоспаться и отдохнуть Колобанов им не дал. Он приказал готовить две позиции для танка – основную и запасную. Позиция представляла собой выкопанную в земле глубиной более метра площадку, превышающую размер танка. Впереди был отсыпан бруствер, почти до уровня пушки танка, для укрытия стыка башни с корпусом. Это тяжелейший труд, так как всё это делалось вручную.
История подвига
Утро 20 августа 1941 года было ясным, солнце поднималось всё выше. Тихо было под Войсковицами. Из под маскировки глядело на дорогу орудие КВ-1. Часов в 10 раздалось отчетливая стрельба слева с Лужского шоссе. Колобанов получил сообщение, что один из экипажей вступил в бой с фашистскими танками. Чуть позже Колобанов увидел мотоциклистов, двигавшихся в его направлении. Это была разведка, и Колобанов приял решение их пропустить, чтобы не выдавать свою позицию. Ещё с вечера они договорились с пехотинцами не открывать огонь без его команды. Вслед за мотоциклистами появилась колонна из 22-х танков – люки открыты, часть немцев сидела на броне. Экипаж нашего танка даже различал их лица, так как расстояние было всего около 150 метров. Увидев, что Колобанов позволил мотоциклистам уйти, комбат И.Б. Шпиллер, следивший за всем с наблюдательного пункта, стал кричать в шлемофон: “Ты чего немцев пропустил?”. Когда следовавшие немецкие танки шли уже в поле зрения, комбат снова не смог сдержаться: “Черт тебя возьми, чего медлишь?” Колобанов отключил связь. И только после того как первый танк вплотную подполз к ориентиру номер один, скомандовал: “По головному, прямой выстрел под крест, бронебойным, ОГОНЬ”. Подбив сначала танк шедший первым, затем замыкающий колонну, начал расстреливать поочередно все остальные. Пытаясь съехать с дороги, немецкие танки застревали и становились хорошей мишенью для Колобанова.
Интересно, что чувствовал Колобанов оставаясь один против двадцати двух. Эмоций не было. После первого выстрела даже время перестало существовать. Сам Зиновий Григорьевич уже после войны отвечал журналистам: “Я военный человек, получил приказ стоять на смерть, а это значит, что противник сможет пройти через мою позицию только тогда, когда меня не будет в живых. Я принял приказ к исполнению и никаких страхов у меня уже не возникало и возникать не могло”.
К тому времени Зиновию Колобанову уже не впервой было идти на смерть по приказу.
Кто же противостоял нашим танкистам? Выяснить это в настоящее время практически не представляется возможным. В тот момент на Гатчинском направлении действовали три немецких танковых дивизии – 6-я, 8-я и 1-я. Танковые группы в этот день активно маневрировали, но проблема для историков заключается ещё в том, что на данный момент не обнародованы данные по немецким танковым полкам и батальонам. Таким образом сложно дать однозначный ответ о том, какие именно танки вышли на встречу Колобанову – чешские Р-38 и Р-35 или немецкие Панзеры. В любом случае их попытка открыть ответный огонь не увенчалась успехом. Танк Колобанова был закопан по самую башню, поэтому попасть в него было сложно. А если и попадали, то даже лучшие немецкие танки того времени – Панзер 2-й, 3-й и даже 4-й серии большого ущерба нанести КВ-1 не могли. При этом пушка советского танка пробивала любую немецкую броню.Учитывая характер задания, еще до выхода на позиции Колобанов приказал всем экипажам взять двойной боекомплект бронебойных снарядов, отказавшись от осколочно-фугасных.
До наших дней дожили лишь единицы первых тяжелых советских танков КВ-1. Большинство из них в музеях и не на ходу. Они приняли первый смертельный удар и сгорели в пламени сражений. В музейном комплексе Линия Сталина под Минском этот танк, гордость реконструкторов, намеренно стоит в ангаре рядом с вражескими танками того периода, чтобы продемонстрировать насколько наши конструкторы превзошли германских.
Танк экипажа Колобанова был не простой, а с секретом. Экипаж Колобанова ещё на заводе просил инженеров усилить броневую защиту. К серийным 75-ти миллиметрам добавили экран толщиной в 25 миллиметров. Итого 100 мм брони как у немецких Тигров, которые на тот момент существовали лишь в проекте. Только 88-ми миллиметровое немецкое зенитное орудие тогда имело шанс пробить броню КВ-1. Но это немцы поймут гораздо позже, а в тот момент они открыли огонь из танковых орудий. Но в своем КВ-1 экипаж чувствовал себя совершенно защищенным, правда голова гудела, словно колокол, от каждого попадания немецкого снаряда.
После боя на башне танка Колобанова насчитали 143 попадания!
Немцы неправильно оценили откуда ведется по ним огонь. Они сначала начали стрелять по стогам сена. Чуть позже, разобравшись, открыли огонь по КВ-1. Экипаж Колобанова работал как одно целое. Колобанов, с неожиданным даже для самого себя хладнокровием, отдавал приказы и все беспрекословно исполняли их. После того, как загорелся восьмой немецкий танк, наши воины уже сбились со счета. Фашистская колонна была полностью обездвижена и экипажу КВ-1 оставалось только расстреливать их подряд. Фашистам пришлось подтягивать противотанковую артиллерию. Только мощной пушкой ПАК-40 удалось повредить приборы наблюдения и нацеливания советского танка. Но экипаж танка потерявшего зрение продолжал сражаться, лишь сменил позицию.
На подступах к Красногвардейску (бывшая Гатчина) немцы были задержаны, что дало возможность вывести часть музейных ценностей, партийные, исторические, государственные архивы, эвакуировать часть гражданского населения. Позже стала приходить информация с других перекрестков: на Лужской дороге экипаж лейтенанта Сергеева уничтожил 8 немецких танков, экипаж младшего лейтенанта Евдокименко – 5, правда сам лейтенант погиб. Экипаж младшего лейтенанта Дягтеря и лейтенанта Ласточкина сожгли по 4 вражеских танка каждый. Получалось, что пять танков из роты Колобанова в общей сложности уничтожили 43 немецких танка, потеряв всего один. Командующий дивизией Баранов немедленно подписал приказ о присвоении всем членам экипажа звания Герой Советского Союза. Но золотой звезды Колобанов и в этот раз так и не получил – его наградили орденом Красного Знамени. Почему командование приняло такое решение, достоверно не известно. Возможно и за отключение связи с комбатом во время этого легендарного боя.
Тяжелое ранение и послевоенные годы жизни
Рота Колобанова вернулась на Кировский завод и пересела на новые машины. Буквально через неделю они вернулись в строй – шли тяжёлые бои под Ленинградом и рота била врага без перерыва. Во время одной из ночных передышек, всего через две недели после эпической битвы под Войсковицами, танк Колобанова попал под артиллерийский обстрел. Ранения Колобанова были очень тяжелыми – осколки попали старшему лейтенанту в голову и позвоночник. Колобанова сначала отправили в госпиталь в Ленинград, а оттуда в тыл на Урал. Его успели вывести всего за несколько дней до того, как кольцо блокады вокруг Ленинграда сомкнулось. От тяжелой контузии он не помнил кто он и что с ним произошло, память возвращалась постепенно. Он заново учился ходить, ноги не держали, а руки не слушались. С некоторыми осколками он прожил до конца жизни, так как трогать их было опасно.
Из госпиталя Колобанова выписали лишь в июле 1945 года. Только тогда ему удалось найти свою семью и он начал учиться жить заново с единственной мечтой – вернуться в строй. В 1945 году он вернулся на службу. В 1946 году служил в Германии 3 года, после чего перевелся в Белорусский военный округ. Несмотря на то, что Зиновий формально вернулся в строй, полученные им раны были слишком тяжелы. В конце 50-х годов подполковник Колобанов в свои 48 лет ушел в запас, работал на заводе и никто вокруг не догадывался, что имеет дело с ЛЕГЕНДОЙ.
Зиновий Колобанов не раз в своей жизни сталкивался с недоверием к истории своего подвига. Однажды Колобанова попросили выступить на военно-исторической конференции в Минске. Рассказывая о роли танков в оборонительном бою, он сослался на собственный пример. Следующий оратор едко усмехнулся, мол преувеличиваете, быть такого не могло. Сдерживая дрожь, Колобанов передал в президиум пожелтевший листок фронтовой газеты. Председатель пробежал глазами текст, подозвал оратора и строго приказал: “Читай вслух, чтобы весь зал слышал”. Незадачливый критик покраснел, и прочитал заметку. В зале на несколько секунд воцарилась тишина. Затем люди начали вставать и аплодировать ветерану. Овация длилась несколько минут. Это были самые незабываемые минуты жизни Зиновия Колобанова. Подбить за один бой столько танков противника не удалось больше никому!
