В январе 1945 года никто еще не догадывался о масштабах преступлений, совершенных фашистами в Освенциме. Но даже несмотря на попытки нацистов скрыть следы во время ликвидации лагеря, зрелище, которое увидели освободители, было ужасающим. Как свидетели вспоминали свое первое посещение ада?
К концу января 1945 года Освенцим был лишь тенью прежнего “центра Холокоста”, как описал лагерь историк Лоуренс Рис. Большинство заключенных были эвакуированы, некоторые крематории были снесены, а более существенные бараки, где хранились вещи, отобранные у заключенных, были сожжены. Исчезла и документация – во время ликвидации лагеря, которая началась еще в конце 1944 года, были уничтожены журналы учета и картотеки заключенных.
Последние дни перед освобождением
После того, как в январе 1945 года до 56 000 человек были вынуждены отправиться в марши смерти, “только” около 9 000 заключенных остались за проволокой, слишком слабые, чтобы участвовать в эвакуации.
К 27 января эта группа сократилась примерно до 7 000 человек. На самом деле план был другим. Намерение заключалось в том, чтобы ликвидировать всех оставшихся в лагере до вступления Красной Армии. Однако в итоге эсэсовцы расстреляли менее 1 000 заключенных.
“Это произошло не потому, что эсэсовцы вдруг начали стыдиться своей преступной деятельности, а потому, что по мере приближения фронта продолжался развал дисциплины среди эсэсовцев”, – объясняет Лоуренс Рис.
“В лагере царила полная анархия”, – рассказывает бывшая узница, доктор Ирена Конечна, в последние дни перед освобождением. – “Никто никого не слушал. Трупы из блоков не вывозили, отходы не убирали”.
И. Конечна, которая в то время находилась в концлагере Биркенау, добавляет, что после того, как ушел последний транспорт (это произошло 21 января), эсэсовцев видели редко. Регулярные патрули исчезли, хотя время от времени в районе появлялись специальные группы охранников.
“Скелеты, одетые в кожу, с отсутствующими глазами”
Так наступило 27 января – день освобождения лагеря. Советские солдаты появились в концлагере Моновиц уже около полудня. Около 15:00, после короткого боя с оставшимися членами нацистской команды, они также вошли в Аушвиц и Биркенау.
Что увидели освободители? Александр Воронцов, член военной съемочной группы, снявшей вскоре после взятия Освенцима документальный фильм под названием “Хроника освобождения лагеря”, рассказал об этом так:
“Перед нашими глазами предстало ужасное зрелище: огромное количество бараков в Биркенау. Во многих из них люди лежали на койках. Это были скелеты, покрытые кожей, с отсутствующими глазами.
Эти выжившие были полностью лишены сил, и им было трудно рассказать что-либо ещё о своем пребывании в лагере. Они были голодными, истощенными и больными.
Можно сказать, что внутри лагеря были пирамиды. Одна из них состояла из скопившейся одежды, другая – из горшков, а третья – из человеческих челюстей. Я считаю, что о масштабах преступлений, совершенных в этом крупнейшем концентрационном лагере, командование нашей армии даже не догадывалось”.
Первые дни
Хотя в это трудно поверить, в дни, последовавшие за освобождением, в лагере царил еще больший хаос. Те заключенные, которые могли передвигаться, пытались войти в бараки, где находились запасы еды и одежды.
Они даже нашли погреб, полный водки. Вечером в день открытия огромное количество тех, кто его употреблял, страдали от острой диареи. Другие – как вспоминает один из оставшихся в лагере врачей, Эдуард де Винд, – были пьяны “в стельку”.
Медсестра Мира Хонель, напротив, вспоминает, что в это время больных было трудно контролировать. Переполненные облегчением, которое трудно описать, они теперь отказывались выполнять любые приказы – даже те, которые были крайне важны для их здоровья.
Бывшие заключенные, получавшие продовольственные пайки от советской армии, буквально накидывались на еду. После нескольких месяцев или даже лет постоянного голодания это могло привести к их смерти.
“Неужели это был третий день после освобождения?”
При этом освобожденные были настолько измучены, что многие из них уже не испытывали никаких эмоций. “Новость об освобождении не вызвала у меня энтузиазма”. – вспоминал один бывший заключенный Примо Леви. – “В течение многих месяцев я не испытывал ни боли, ни радости, ни страха, кроме той невовлеченной, отстраненной формы этих чувств, которая характерна для лагеря”.
Доктор Тадеуш Чованец, прибывший в лагерь еще в январе, наблюдал подобное поведение у бывших заключенных. Как он рассказывал:
“В кирпичных бараках мы обнаружили несколько женщин-заключенных, по две и более на койку. Действительно ли это был третий день после освобождения? Неужели время остановилось для этих женщин, неужели для них ничего не изменилось?”
Только дикая стрельба эсэсовцев больше не была слышна, и собаки больше не шипели, но эти женщины по-прежнему носили свою полосатую форму.
Тела под снегом
Однако эти первые дни еще не раскрыли всей чудовищности преступлений, совершенных в лагере. В Освенциме был снег. Только когда снег начал таять, глазам освободителей и добровольцев, пришедших на помощь, предстало ужасающее зрелище.
Зофия Беллерт, дочь Юзефа Беллерта, которая приехала в Освенцим в начале февраля, чтобы организовать в бывшем лагере больницу Польского Красного Креста, была в шоке от увиденного. Как она вспоминает:
“Идя со стороны казармы, я прошла через глубокую, относительно длинную и широкую канаву. Когда я оказалась в середине (на дне) слегка заснеженной канавы, я заметила, что стою на серых одеялах, из-под которых торчит человеческая нога.
Я испугалась, вернулась в больничный барак и сообщила отцу о своем наблюдении. Вскоре после этого члены ПКК обнаружили, что канава заполнена трупами. Все они лежали, укрывшись одеялами”.
“Первое, что я увидела, были груды голых трупов – ужасающее зрелище”, – вспоминает Геновефа Токаревич, в свою очередь, одна из волонтеров, сопровождавших Беллерта. Она также добавила, что в первые дни не было времени хоронить трупы. “Первое, что нужно было сделать, — это оказать помощь тем, кто больше всего в ней нуждается”, – сказала она.
“Тошнотворное болото”
Однако вывоз тел из зоны лагеря был начат сразу же, как только ситуация среди живых была взята под контроль. Это было абсолютно необходимо. “Когда снег растаял, лагерь превратился в тошнотворное болото. Тела умерших и мусор загрязняли воздух”, – описывал Примо Леви.
Бесчисленные трупы были также пищей для крыс, “чума которых пронеслась по лагерю”, как объясняет исследователь Марта Заводна. Разъяренные грызуны также часто нападали на живых, еще больше ослабляя их.
На “зачистку” ушел месяц. Похороны последних жертв нацистского ада состоялись только 28 февраля. К тому времени больница, организованная доктором Беллертом, уже работала на полную. И бывшие заключенные постепенно возвращались к жизни.
